Попал я в него случайно. Была жуткая жара, и хотелось побыстрее на пляж, в море. Но получилось — в музей. В принципе, не пожалел, хотя я всегда опасаюсь таких заведений: не очень меня впечатляют обломки и осколки. Но на пляж-то я всё равно в этот день попал, куда от него денешься. А тут ещё и ознакомился с содержимым музея. То, что успел обойти за два часа отведённого времени оказалось залами древней, очень древней и совсем древней истории. Горшки, барельефы, потресканные головы неизвестных, обломки статуй — вот приблизительный список имеющихся экспонатов в тех залах. Но, надо признать, в музее работают кондиционеры, а это просто замечательно, так что можно и на головы посмотреть. Фотографировать можно всё подряд, безо всяких ограничений и дополнительных плат. Правда, особо запечатлеть представленные исторические обломки я не стремился. Всяческие обломки от ноги неизвестного бога мне не кажутся такими привлекательными.
Некоторые статуи древнегреческих богинь очень занимательные. Данная богиня с лотосом (как выяснилось) мне напомнила какую-то среднерусскую женщину. Одним словом, никакой Древней Греции не чувствуется. Залы очень древней истории весьма скучны и могут представлять интерес, наверное, только для специалистов. На меня они навевают скуку, поэтому я стараюсь избегать таких мест. Иногда эта моя особенность ставит обывателей в тупик («Ну как же, вы ведь историк, вам это, наверное, всё безумно интересно?»).
Продвигаясь по залам от далёкого прошлого к более известным временам с экспонатами стали проходить изменения, они становились более цельными (уже не осколки от ног неизвестных божков, а полноценные ступни).
Ещё из ряда примечательных экспонатов мне приглянулся Аристотель (да, тот самый). Он стоял одиноко, прямо у дверного проёма, но как-то незаметный при этом. На него никто не смотрел и не обращал внимания. Просто проходили, ну, может, кто-то бросал взгляд. Как же не сфотографировать себе на добрую память голову самого Аристотеля.
Надпись на табличке, прикрученной на постаменте, гласила, что это не простой Аристотель (ха!), а «двуликий».
Я прочитал ещё раз, по-английски — вдруг что-то не понял, ошибся, — но и там было что-то похожее написано. Тогда я заглянул за тумбу, на которой покоилась голова философа, и, оказалось, действительно. Прямо к выбеленной стене было повёрнуто второе лицо, грустно уставившееся в пустоту. Интересно, кто-нибудь, кроме служителей, догадывался о таком положении дел. Оба лица покоились на одной голове, что, возможно, и было причиной грусти древнегреческого философа. Причиной отсутствия интереса к Аристотелю было, возможно, наличие более привлекательного персонажа в том же зале. Да, особой и даже исключительной популярностью пользовался Парис, стоявший посреди просторного зала и угрожающе выставивший правую руку. Но нет! Данный жест вовсе не несёт никакой угрозы, Парис никого не хочет напугать. Просто когда-то, очень давно, эти пальцы сжимали известное яблоко, которое, будучи изготовлено отдельно от общей композиции, естественно, потерялось в этой сутолоке времён.
Одинокого Париса было очень сложно сфотографировать, потому что его всё время осаждали многочисленные сочувствующие поклонницы с фотоаппаратами («Эй, сфотографируй меня с Парисом! Я вот так встану, видно? А его всего видно?»). Мне удалось сделать фото за пару секунд до появления группы японских экскурсанток, которые тотчас осадили несчастного, когда-то видного жениха. Завершали мой двухчасовой обход несколько залов, заполненные до отказа головами известных и не очень деятелей первых веков нашей эры. Данные образцы несли на себе следы уже культуры Рима, поэтому смотреть на них уже более приятно. Есть у меня одна голова интересная, но я начисто забыл, кто её обладатель. Помню лишь, что она каким-то образом связана с Каракаллой, но как: то ли это голова относится к его периоду правления, то ли это его собственная.