Обзор источников.
Первым и, как кажется, основным источником по теме работы являются «Деяния Божественного Августа» («Res gestae divi Augusti»). Это эпиграфический источник. «Деяния…» ( далее — RGDA) были составлены самим Августом в окончательном виде в 14 г. н.э., т.е. незадолго до его собственной смерти.
Список RGDA, который был выставлен у мавзолея Августа в Риме, до нас не дошёл. Но по одной копии RGDA нашли на месте древнего города Анкиры (совр. г. Анкара), в г. Аполлония и на месте прежнего г. Антиохия. По этим трём копиям содержание памятника полностью восстановлено. Он состоит из введения и 35 глав, в которых Август в определённой последовательности излагает свои деяния. Начинает он со своего выступления на политическую арену во время гражданских войн (гл. 1-3), далее описывает свою гражданскую деятельность (гл. 4-8) и оказанные ему почести (гл. 9-14), свою щедрость (гл. 15-24), внешнюю политику (гл. 25-33) и свои заслуги перед государством (гл. 34-35).
Ценность источника в том, что он даёт официальный взгляд Августа на свою власть, приводятся уникальные фактические материалы, которых нет в других источниках. Среди недостатков источника можно назвать его известную тенденциозность, но это не умаляет его значения.
Значительный материал по истории Римского государства содержится в труде Диона Кассия Коккейяна (155-235 гг.) «История Рима». Для настоящей работы использовалась 53-я книга. Дион Кассий закончил свою «Историю» приблизительно к 222 г. Он использовал множество источников, которые до нас не дошли. Материал для своего труда Дион Кассий обрабатывал с 200 по 210 гг. Ценность источника в систематическом изложении событий и строгой хронологической последовательности рассказа, чего нет в RGDA, а недостатки проистекают оттого, что, видимо, Дион Кассий, так как жил в другую эпоху, смотрел на реалии прошлого с позиций своего времени и не всегда чётко улавливал разницу. Н. А. Машкин вообще считает, что «нет оснований смотреть на труд Диона Кассия как на подлинный источник»[1].
Определённые сведения мы находим в очерке Гая Светония Транквилла (ок. 70 — ок. 140 гг.) «Божественный Август» из его цикла «Жизнь двенадцати цезарей». Источник ценен фактическими данными, но необходимо учитывать, что его автор наряду с достоверными данными пользовался слухами и анекдотами, о чём и сам он неоднократно говорит. Светоний сосредоточил внимание не на историческом процессе, а на том лице, которое казалось ему центром исторического процесса, что без сомнения расширило круг его читателей и не умаляет значения этого произведения как источника, а лишь является его особенностью.
Таким образом, RGDA в корне отличаются от остальных двух использованных в настоящей работе источников тем, что дают официальный взгляд на ту эпоху, а у Диона Кассия и Светония этот период оценивается уже с позиций прошедших десятилетий, изменений в самом Римском государстве.

Обзор литературы.
Во всей использованной литературе, в основном, рассматривается характер власти Августа, который ещё в древности получил название «принципат».
Н. А. Машкин в своей фундаментальной работе «Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность», как это видно уже из названия, основное внимание уделяет предпосылкам возникновения принципата, возникшим уже в конце II — начале I вв. до н.э., его становлению и утверждению. Автора интересует сам характер власти Августа, который он однозначно определяет как монархию[2]. Законам, на которые опирался весь государственный механизм, Н. А. Машкин уделяет сравнительно немного внимания. Очень подробно автор рассматривает управление в западных и восточных провинциях Римского государства, его культуру в эту эпоху. Таким образом, трём государственным элементам уделено в работе Н. А. Машкина достаточно внимания уже в силу её основательности.
А. Б. Егоров в своей работе «Рим на грани эпох» исследует переломный момент в истории Рима — время кризиса республики и установления системы принципата. Автор анализирует монархические черты, присущие ещё республиканскому Риму, их развитие в ходе завоевательных походов и гражданских войн, характер действия различных политических сил в тот период, развитие режимов личной власти, отношения принцепса с сенатом. А. Б. Егоров сопровождает подробный анализ характера власти и отношений принцепса с традиционными органами власти сжатым обзором внутренней жизни Римского государства, его внешней политики, то есть показывает «империю в действии»[3]. Само же государство в его трёх основных признаках автором не рассматривается подробно.
Работа  И. Ш. Шифмана «Цезарь Август» посвящена жизни и деятельности Августа, имеет биографический характер, исследует личность Октавиана, его взаимоотношения с ближайшим окружением. Но также уже в силу значения исследуемой личности автор затрагивает и общественно-политическую деятельность Августа, его путь к вершине власти, его политику.
Подытожив всё, можно сказать, что тема, рассматриваемая в настоящей работе, основательно не исследовалась ни в одной из вышеуказанных работ.

Глава первая. Органы и учреждения, осуществлявшие функции государственной власти.
Институтами власти в Римском государстве того периода были, впрочем, как и раньше, сенат, народное собрание и магистратуры, о которых постоянно говорится в наших источниках[4].
Рассмотрим функции сената, особое положение в котором занимал первый в списке сенаторов — принцепс (princeps). Принцепсом сената в рассматриваемый период был Октавиан[5]. У него были чрезвычайные полномочия и высшая власть[6] в 29 г. до н.э., когда он вернулся с победой с Востока. Пользуясь этим по «всеобщему согласию»[7], опираясь на поддержавшие его в войне против Антония провинции и 700 сенаторов[8], он проводит чистку сената, так как , по словам Светония, «сенат давно уже разросся и превратился в беспорядочную и безобразную толпу»[9]. В результате этой чистки были исключены сторонники Антония, фанатичные республиканцы, тем самым сократилось число сенаторов с 1000 до 600 человек[10], а сам Октавиан стал принцепсом сената (princeps senatus). Он впоследствии, уже будучи Августом, судя по его словам, провёл ещё две ревизии сенаторских списков (lectiones)[11], хотя исследователи спорят об их настоящем количестве. Уже эта первая ревизия свидетельствует о подчинённом положении сената по отношению к проводившему её. После этого Октавиан совершил свой хорошо продуманный маневр. На заседании сената 13.01.27 г. он объявил, что передаёт «государство из своей власти в распоряжение сената и народа римского»[12]. С этого времени, а по Светонию так ещё с 30 г. до н.э.[13], император Гай Юлий Цезарь Октавиан Август начал править единолично[14]. Сам же Август говорит: «Власти же я имел ничуть не более, чем те, кто были моими коллегами по каждой магистратуре»[15]. Оставим в стороне спор учёных о характере власти Августа, так как это не входит в задачи настоящей работы, а остановимся на полномочиях сената. Юридически он продолжал оставаться высшим государственным учреждением. Если до этого времени сенат по идее своей был учреждением совещательным при магистратах, то теперь он превращается в высшее законодательное и судебное учреждение Римского государства[16]. Но принцепс не был каким-то отдельным институтом власти. Он юридически был таким же сенатором, как и остальные, что и сам Август неоднократно подчёркивает — «сенат пожелал»[17], «сенат повелел»[18], «сенат объявил»[19]. Но фактически контроль над высшим государственным учреждением Рима принадлежал теперь первоприсутствующему сенатору, о чём свидетельствуют хотя бы lectiones, проводимые им.
Высшая законодательная власть сената осуществлялась изданием постановлений, разработкой законов, инициатором которых был принцепс. Понятно, что мнение его было руководящим не только для его многочисленных сторонников, но и для других сенаторов. Принцепс имел право созывать сенатские заседания, когда ему было угодно, хотя за консулами, преторами и плебейскими трибунами оставалось подобное право. Как мудрый политик, Август всё же проявлял такт по отношению к сенату. «Каждый сенатор должен был приносить жертву вином и ладаном на алтарь того бога, в храме которого заседал сенат»[20]. «Сенаторы получили особые места на зрелищах»[21]. За время проскрипций и гражданских войн сенаторское сословие значительно пострадало. «Август пожаловал деньги некоторым сенаторам, ибо многие из них настолько обеднели, что никто не хотел исполнять должность эдила[22] из-за обилия связанных с ней трат»[23]. Вообще, при Августе был установлен высокий сенаторский ценз: 800 тыс., а потом 1 млн. сестерциев[24]; а у кого «такого состояния не оказалось, тем он [Август] сам его пополнил»[25]. Но, по нашему мнению, это решение принцепс использовал в своих целях, ведь оппозиционеров он мог попросту выжить из сената, а своим сторонникам оказать необходимую материальную помощь.
По некоторым делам, например, тяжелым преступлениям, решения Августа — высшая судебная инстанция[26].
В рассматриваемый период создаётся новый совещательный орган — совет принцепса (consilium principis)[27], который был неким связующим звеном между принцепсом и сенатом; в этот совет входили консулы, по одному представителю от других магистратов и 15 сенаторов; все, кто входили в состав совета, избирались по жребию сроком на полгода[28].
Совет в рассматриваемый период не был каким-то легитимным институтом, но в кругу советников обсуждались многие государственные дела перед тем, как быть представленными сенату. В дальнейшем, возможно, совет принцепса мог составить конкуренцию официальному сенату как орган реальной законодательной власти в государстве.
Рассмотрим теперь народное собрание при Октавиане Августе. Н. А. Машкин, обработавший огромное количество источников, установил, что народное собрание в этот период продолжало собираться, утверждать законы, выбирать магистратов[29], но неофициальной над ним властью, основанной на моральном авторитете, обладал принцепс, принёсший государству успокоение после смуты гражданских войн. А в 23 г. до н.э. Октавиан становится официальным выразителем чаяний плебса в сенате, так как получает от сената власть плебейского трибуна (tribunicia potestas), причём пожизненно[30]. Пользуясь этой властью, он мог отменить любое распоряжение магистрата или сената. Октавиан контролировал трибунскую коллегию, став её главным и постоянным членом, трибунская власть также давала право созывать заседания сената. Был, естественно, и идеологический момент, так как подчёркивалась связь императора с народом. Выборы на народных собраниях (комициях) проходили по рекомендации Августа, о чём ещё будет сказано ниже.
Если охарактеризовать политику принцепса по отношению к римскому плебсу, то можно сказать, что она была направлена на отвлечение его от государственных дел. Дион Кассий пишет, что «…дела стали совершаться втайне и безгласности»[31]. Cветоний говорит, что одним из новшеств принцепса было то, что «отчёты сената не обнародовались»[32]. А сам император не жалел средств для удовлетворения наиболее примитивных потребностей плебса в хлебе и зрелищах[33]. Хлеб раздавался раз в месяц; Октавиан пытался раздавать хлеб раз в 4 месяца, но это встретило сопротивление со стороны народа, и император уступил[34]. Однако когда толпа потребовала раздачи вина, Август отвечал, что в Риме имеется хороший водопровод[35]. В народе принцепс усиливал и свой моральный авторитет. Так, он получил от сената полномочия по охране нравов и авторитета законов (cura legum et morum)[36], был избран во многие жреческие коллегии Рима[37], а в 13 г. до н.э. избирается верховным понтификом[38]. Весьма логичным завершением этого процесса стало присвоение Августу особого титула отца отечества (pater patriae) во 2 г. до н.э.[39]
Итак, Август, получивший пожизненно власть плебейского трибуна, стал полноправным представителем народного суверенитета, представляемого народным собранием.
Что касается магистратур, то есть исполнительной власти в Римском государстве, то в рассматриваемый период, так же как и во времена республики, избирались консулы, преторы, трибуны, эдилы, квесторы; они осуществляли свои традиционные функции. Но всё дело в том, кто занимал эти должности. До 23 г. до н.э. Август избирается консулом[40] и пользуется полномочиями, предоставленными ему 13.01.27 г. до н.э. В 23 г. Октавиан «сложил консулат»[41]. И в том же году «сенат постановил, чтобы Август был пожизненно народным трибуном, и дал ему право докладывать в сенате по любому государственному делу в каждое заседание сената и когда он пожелает, даже не будучи консулом; ещё пожаловали ему раз и навсегда[42] проконсульскую власть, которая бы не слагалась при входе внутрь померия[43] и не возобновлялась вновь, а внутри подчинённой области — право первенства над повсюду находящимися властями»[44]. Кроме того, принцепс получил право рекомендации (ius commendationis), то есть среди разных претендентов на магистратскую должность он мог попросту указать своего кандидата. Это утверждение мы выводим из слов Диона Кассия о том, что «именно он [принцепс] в одних случаях назначал кандидатов и продвигал их на должность, в другом — вверял их судьбу по древнему обычаю сборищу народа и заботился, чтобы не были избраны лица неспособные, а также выдвинувшиеся благодаря агитации или подкупу»[45]. Напрашивается вывод о том, что о какой-либо самостоятельной деятельности магистратов не могло быть и речи. Ведь теперь ответственными они были не столько перед народом, сколько перед принцепсом, который этот народ с 23 г. официально представлял, выдвигал, пользуясь правом рекомендации, своих кандидатов, а собрание послушно их утверждало.
Изменялось и значение некоторых магистратур. Август увеличил численность важнейшей республиканской магистратуры — консулата. «…С тех пор, как он [Август] установил порядок, и сам он, и большинство других консулов правили по году, он захотел, чтобы большее число претендентов становилось консулами»[46]. Таким образом, если раньше выбирали двух консулов, олицетворявших собой высшую гражданскую (potestas) и военную (imperium) власть, то теперь помимо двух ординарных консулов, по которым назывался год, на тот же год выбирались и дополнительные консулы, также какое-то время исполнявшие эти обязанности[47]. С 22 г. были несколько расширены прерогативы преторов: они, кроме того, что были судьями, стали заведовать устройством игр и государственной казной (эрарием)[48]. Изменение содержания деятельности традиционных выборных магистратур, с одной стороны, позволяло удовлетворить честолюбие большего числа аристократов, а с другой стороны, уменьшало их вес. Здесь стоит отметить очень важный момент во всём механизме Римского государства в этот период. Из увеличившегося количества отслуживших свой срок магистратов принцепс начинает формировать свой собственный бюрократический аппарат. Это особенно касается провинциального управления, о чём будет сказано в третьей главе настоящей работы. Несколько оттеснив назад традиционные выборные магистратуры, «он учредил новые должности: попечение об общественных постройках, о дорогах, о водопроводах, о русле Тибра, о распределении хлеба народу, городскую префектуру, комиссию триумвиров для выбора сенаторов и другую такую же комиссию для проверки турм всадников в случае необходимости. …Он назначил цензоров»[49]. Всё это были ведомства со своими канцеляриями, штатом постоянных сотрудников и системой подчинения, которая, как нетрудно догадаться, замыкалась на личности принцепса. По словам Диона Кассия, в аппарате принцепса, особенно в провинциях, были даже вольноотпущенники[50]. Кроме них, в нём состояли всадники и сенаторы. Император «даёт те или иные распоряжения…, чтобы они [должностные лица] выезжали на место, связанные предписаниями. Именно тогда вошли в обычай и это правило, и выплата жалованья названным и прочим должностным лицам»[51]. То есть эти императорские чиновники получали определённые деньги за свою работу. «Внесенатский»[52] аппарат, оплачиваемый принцепсом, был, следовательно, в известной степени противопоставлен сенатскому. Определённую роль играло сословное различие, поскольку зарождающаяся бюрократия в значительной степени формировалась из всадников[53] и вольноотпущенников, хотя там были и сенаторы, и то, что в этом аппарате была чёткая иерархия, господствовал принцип «начальник — подчинённый», чего не было в сенате, где господствовал принцип разделения на старших и младших.
Хотелось бы немного остановиться на армии, которая являлась одной из опор принцепса, составной частью государственного механизма. Дион Кассий однозначно говорит, что Август «командовал солдатами»[54]. Это подтверждает и сам император, когда говорит, что он «часто вёл гражданские и внешние войны»[55].
В 30 г. Октавиан проводит демобилизацию, дав наделы воинам в Италии и провинциях[56]. По мнению Н. А. Машкина, к 30 г. в его распоряжении было 50 легионов[57]. Если учесть, что «около 500000 римских граждан было приведено к воинской присяге»[58] до демобилизации 30 г., что следует из контекста главы «Деяний», то легионов было явно больше, так как в них служили также и выходцы из провинций без прав римского гражданства[59]. Как бы то ни было, после демобилизации в полном распоряжении Октавиана осталось около 200000 человек (только римских граждан).
Светоний сообщает, что в армии император ввёл строжайшую дисциплину[60], что «после гражданских войн он уже ни разу на сходке, ни в приказе не называл воинов „соратниками“, а только „воинами“, и не разрешал иного обращения ни сыновьям, ни пасынкам, когда они были военачальниками»[61]. Октавиан, начинавший как солдатский вождь и удовлетворивший земельные требования солдат, которые обеспечили ему власть, теперь не мог допустить, чтобы армия диктовала ему свои условия. Таким образом, армия из нестабильного элемента в государстве превращалась в средство укрепления новой власти. Кроме того, Октавиан уже понимал, что после установленного им «Римского мира» ошибочно опираться только на военную силу. «Pax Romana» требовал гражданского стиля правления, а смута гражданских войн создала страх в обществе перед армией и диктатурой.
Также у Светония мы находим весьма примечательные сведения. «Против разбоев он [Август] расставил в удобных местах караулы»[62]. А чтобы «быстрее и легче получать вести и сообщения о том, что происходит в каждой провинции, он [Август] сначала расположил по военным дорогам через набольшие промежутки молодых людей, а потом расставил и повозки, чтобы можно было в случае надобности лично расспросить тех гонцов, которые доставляли донесения прямо с мест»[63]. Более того, известно, что Август впервые в истории Римского государства организовал специальные части — 7 когорт вигилов (около 7 тысяч человек) во главе с особым префектом и 4 городские когорты в количестве около 4 тысяч человек, подчинённых префекту Рима-города[64]. То есть можно сделать вывод о том, что в этот период организовываются формирования для охраны порядка внутри государства, своеобразная «милиция».
Итак, старые римские органы власти (сенат, комиции, система магистратур) продолжали существовать, но внутри них произошли изменения, связанные с личностью первоприсутствующего в сенате, который подчинил сенат своему контролю путём lectiones, превратил комиции в своё послушное орудие, а значит, утверждение должностных лиц зависело от его воли. Совет принцепса, не будучи официальным органом власти, разрабатывал проекты будущих законов. После 23 г. до н.э. основой власти принцепса в провинциях и армии стал проконсульский империй, который стал наивысшим из всех, давал «право первенства над повсюду находившимися властями»[65].

Глава вторая. Законы эпохи Августа.
В наших источниках относительно законодательства Римского государства этой эпохи мы находим немного материала, а именно, следующее. «С помощью новых законов, принятых по моей инициативе, я восстановил многие обычаи предков»[66]. Дион Кассий сообщает лишь, что Август «издал много законов»[67], а также пишет, что принцепс поощрял любые советы для улучшения законодательства[68]. Светоний более пространно говорит об этом. Он пишет, что Август «пересмотрел старые законы и ввёл новые: например, о роскоши, о прелюбодеянии и разврате, о подкупе, о порядке брака для всех сословий»[69].
Вообще, никакой официальной конституции, основного закона, определяющего устройство общества (частное право) и государства (государственное право), в Риме не существовало. Как утверждает Н. А. Машкин, римские законы — это сочинения классических римских юристов: Ульпиана, Павла, Папиниана, Гая, Модестина и других[70]. На основании наших источников мы можем лишь рассмотреть законы из области частного права, так как именно они составляют главное содержание всей законодательной деятельности Августа[71].
Цель законов — сохранить римско-италийский характер гражданства, повысить рождаемость в среде граждан, восстановить обычаи предков (mos maiorum).
Можно выбелить два основных комплекса законов.
Первый комплекс — это законы, ограничивавшие отпуск рабов на волю, поскольку это стало, вероятно, основным источником притока неиталийского элемента в римское гражданство, а Август «особенно важным считал, чтобы римский народ оставался неиспорчен и чист от примеси чужеземной или рабской крови»[72]. Итак, «отпуск рабов на волю»[73] был ограничен. Во 2 г. до н.э. по закону Фуфия-Каниния был установлен процент отпуска рабов по завещанию, чего не было при республике, когда хозяин мог отпускать любое число рабов[74]. В 4 г. н.э. был принят закон Элия-Сентия, сокращающий отпуск рабов при жизни хозяина[75]. Этот закон разрешал отпускать на волю рабов, не достигших 30 лет, только в присутствии пяти сенаторов и пяти всадников, а само освобождение раба не должно было наносить ущерб третьим лицам[76].
Второй комплекс законов должен был укрепить семью, основную ячейку римского общества, и поднять рождаемость среди римских граждан. Предположительно в 18 г. до н.э. был принят закон Юлия о порядке браков[77], который разрешал браки между гражданами, кроме лиц сенаторского сословия, и вольноотпущенниками. Этот закон, что кажется наиболее вероятным, был вызван стремлением растворить вольноотпущенников в массе италийского населения.
Август как человек дальновидный и мудрый видел то, что происходило тогда в римском обществе: моральное разложение, нежелание вступать в браки и иметь детей, продажность, всё большее безразличие к государственным делам (абсентеизм) — явления, которые суть одни из причин гибели любой цивилизации; принцепс хотел остановить эти процессы. Тот же самый закон Юлия обязывал всех мужчин от 25 до 60 лет и женщин от 20 до 50 лет вступить в брак; нарушители закона лишались права присутствовать на зрелищах и ограничивались в получении наследства по завещаниям, а в 9 г. н.э. законом Папия-Поппея было установлено, что не вступившие в брак вообще лишались права получить наследство, а бездетные, но состоящие в браке могли получить половину наследства[78]. Также этим законом был несколько увеличен (с 1,5 до 2,5 лет) срок, по истечении которого вдовы или разведённые женщины должны были найти себе мужа[79].
Законы о прелюбодеяниях, принятые в 18 г. до н.э., определяли за них жестокие наказания; женщина, виновная в этом преступлении, получала развод и отдавалась под суд, причём отец имел право убить свою дочь и её любовника, а муж — убить любовника, если это был раб, вольноотпущенник семьи, гладиатор, артист и т.п[80]. Дела о прелюбодеяниях были переданы в суд государства, причём обвинителем мог быть любой гражданин старше 25 лет[81]. В случае, если вина была доказана, женщина теряла половину приданого и треть имущества, а её любовник — половину имущества; оба подлежали ссылке на разные острова[82]. Если же в течение полугода отец или муж не привлекали женщину к суду, отец или муж могли быть сами отданы под суд в качестве сводника[83].
В 18 г. до н.э. Август законом против роскоши запретил тратить на пиршества более 400 сестерциев в обычный день, 800 — в праздничный день и 1000 — на свадьбу[84].
Таким образом, в законодательстве этого периода отразились стремления к укреплению традиционных устоев римского общества — обычаев предков (mos maiorum), а также основной его ячейки — семьи.

Глава третья. Территория и управление.
В RGDA сам Август территорию Римского государства обозначает как «весь земной круг»[85]. Непосредственно о местностях, входивших в Римскую державу, повествует Дион Кассий[86] и Светоний[87]. Проанализировав данные этих источников, можно прийти к выводу, что Римская держава в этот период представляла собой огромное пространство вокруг Средиземного моря. Европейская (северная) граница государства в это время, в основном[88], пролегала по рекам Рейн и Данувий (Дунай). На Востоке в Римскую державу в это время входили следующие области: Галатия, Киликия, Сирия с Финикией, Палестина. Также всё южное средиземноморское побережье, кроме сравнительно небольшой полосы мавританского побережья, от Гибралтарского пролива до Иерусалима, а также Египет принадлежали Риму.
Вся эта огромная территория с многонациональным населением была разделена на провинции. Дион Кассий сообщает, что Август «заявил, что не будет править всеми провинциями, или не вечно будет править теми, над которыми берёт власть; и он возвратил сенату более слабые провинции, потому что они жили в мире и не воевали, сам же взял более сильные, так как они были ненадёжны и опасны»[89]. То же и у Светония: «Из провинций он взял на себя те, которые были значительнее и управлять которыми годичным наместникам было трудно и небезопасно; остальные он отдал в управление проконсулам по жребию»[90]. Итак, у Августа к 14 г. н.э. были под контролем следующие провинции: Египет, формально провинцией не считавшийся[91], Иудея, Сирия, Финикия, Киликия, Галатия, Пафлагония, то есть весь Восток Римской державы, Мезия, Далмация (Иллирик), Паннония, Норик, Реция, то есть земли Подунавья, Приморские Альпы, Пеннинские Альпы и Коттиевы Альпы, Белгика, Лугдунская Галлия, Аквитания, Испания Тарраконская и Лузитания. Сенатскими провинциями к 14 г. н.э. были Нумидия, Африка, Киренаика, Азия, Вифиния и Понт, Ахайя, в которую вошли все старые греческие области[92], Македония с Эпиром, Нарбонская Галлия, Бетика, а также острова Сардиния, Корсика, Сицилия, Крит, Кипр.
По площади, количеству населения и по доходам императорские и сенатские провинции были примерно равны[93], но, если взглянуть на карту, видно, что императорские провинции, в которых было расквартировано большинство легионов, находятся на границах Римского государства, а сенатские внутри него. Можно утверждать условно, что Август своей властью, одной из основ которой была армия, «обнимал» Римское государство.
Об управлении в провинциях обеих категорий нам подробно говорит Дион Кассий[94]. Азия и Африка управлялись проконсулами или консулярами[95], в остальные сенатские провинции из Рима посылались пропреторы. Особое выделение Азии и Африки, возможно, связано с тем, что первая переживала в это время интенсивный экономический подъём, свидетельство чему разнообразный экспорт как сельскохозяйственных продуктов, так и ремесленных изделий и драгоценных металлов[96], а вторая интересовала Рим в аграрном отношении, здесь было 19 городов-колоний[97], но вместе с тем местное финикийско-берберийское население было чуждо италикам, и, несмотря на увеличение гражданской прослойки, граждан местного происхождения было немного[98]. Пропреторы назначались через 5 лет после того, как они занимали должность претора в Риме[99], а проконсулы получали провинции через 10 лет после того, как они отбывали магистратуру в Риме[100]. По большей части проконсулы и пропреторы оставались в своей должности год[101], но в некоторых случаях их полномочия продлевались[102].
Август же независимо от разделения провинций наблюдал за ходом провинциальной жизни и вмешивался в провинциальные дела, когда считал это необходимым[103].
Императорские провинции управлялись назначенными Августом «легатами в чине пропреторов, даже если они были консулярами»[104]. Легату были подчинены войска, которые находились в данной провинции. Легаты назначались Августом из лиц сенаторского сословия. В большинстве случаев выбирались те, кто прошёл претуру[105]. Особое управление имел Египет: «Только во главе этой страны он [Август] поставил так называемого всадника»[106]. Ввиду особого экономического и стратегического положения Египта опасно было иметь во главе этого региона наместника высокого ранга, в чём принцепс и сам убедился, когда первый префект Египта «Корнелий Галл впал из-за почестей в гордыню; он распускал об Августе сплетни и совершил много противозаконных поступков; он воздвигал свои статуи по всему, так сказать, Египту и начертал свои деяния на пирамидах»[107]. Несколько императорских провинций управлялись прокураторами из всаднического сословия. На Западе таковыми были Реция и Норик, а на Востоке (после 6 г. н.э.) — Иудея.
С административно-военной точки зрения деление государства на провинции двух категорий отдавало в руки принцепса наиболее стратегически важные провинции и стоявшие в этих провинциях войска, что могло служить гарантией от непредвиденных ситуаций. Подавляющее большинство римских легионов стояло по рекам Рейн и Дунай, что было связано с внешнеполитической ситуацией, которая потребовала от Августа окончательно перевести армию на профессиональную основу. В 5 г. до н.э. срок службы был увеличен до 20 лет, армия комплектовалась на основе добровольного найма граждан, каждый воин получал жалование в 900 сестерциев, поступивший на службу приносил присягу на верность императору, а также не имел права заводить семью до окончания службы[108], что ещё больше удаляло его от гражданского коллектива.
Особое положение занимала в Римском государстве Италия, так как подавляющее число римских граждан — это жителе Италии[109]. Италия была разделена на области (regiones), число которых составило 11[110], каждая из которых состояла из муниципия (город с сельской округой) и колоний. В каждом муниципии действовало местное народное собрание, на котором избирался городской совет, называемый обычно курия, и городские магистраты; муниципий пользовался полной автономией в своих делах, городской совет и магистратуры обладали реальной властью в своём муниципии[111]. Светоний сообщает, что Август «даже отчасти приравнял их [италийских жителей] по правам и значению к столице»[112] тем, что расширил возможность голосовать по месту жительства.
«Вид столицы ещё не соответствовал величию державы, Рим ещё страдал от наводнений и пожаров. Он [Август] так отстроил Город, что по праву гордился тем, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным»[113]. Именно при Августе Рим приобретает черты имперской столицы. Принцепс построил множество храмов[114], восстановил старые сооружения[115], «да и другим видным гражданам он настойчиво советовал украшать Город по мере возможностей каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая и улучшая старые»[116]. Рим при Августе был разделён на округа и кварталы; округами «ведали по жребию должностные лица каждого года, а кварталами — старосты, избираемые из окрестных обывателей»[117]; также была введена должность префекта Рима[118]. Город получил постоянную полицейскую силу в лице преторианцев, городских когорт и вигилов, что должно было улучшить порядок и сделать более эффективной борьбу с пожарами[119]. Все эти меры способствовали превращению Рима из полиса в столицу Италии и мировой империи.
Итак, Римское государство представляло собой в этот период обширную территорию вокруг Средиземного моря, поделённую на провинции: императорские, где находилась большая часть армии, и сенаторские. Особое устройство имела Италия, а Рим в это время становится столицей обширной Римской державы.

Заключение.
В рассмотренный период в Римском государстве старые (республиканские) органы власти (сенат, комиции, система магистратур) продолжали существовать, но внутри них произошли изменения, связанные с личностью принцепса, который подчинил сенат своему контролю путём lectiones, превратил комиции, получив власть плебейского трибуна, в своё послушное орудие, а значит, утверждение должностных лиц во многом зависело от его воли. Совет принцепса, не будучи легитимным органом власти, разрабатывал проекты будущих законов. После 23 г. до н.э. основой власти принцепса в провинциях и армии стал проконсульский империй, который стал наивысшим из всех.
Законодательство этого периода было направлено на укрепление традиционных устоев римского общества, а также его основной ячейки — семьи.
Территория Римского государства в этот период охватывала всё Средиземноморье, делилась на провинции, одни из которых имели статус сенатских, а другие — императорских; особое управление имела Италия, а Рим постепенно в это время превращается из полиса в столицу обширной державы.

Литература.
1) Н.А. Машкин. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М., Л., 1949.
2) А.Б. Егоров. Рим на грани эпох. Проблема рождения и формирования принципата. Л.,1985.
3) И.Ш. Шифман. Цезарь Август. Л., 1990.
4) История Европы. М., 1985.
5) Н.А. Машкин. Рецензия на книгу Р. Сайма «Roman revolution». // ВДИ. 1947, № 1(19). С.116-123.
6) Н.А. Машкин. Третий ценз императора Августа. // Вестник МГУ. 1949, № 4. С.35-42.