С. Клисунов. Положение колонов при императоре Константине Великом.
Введение.
Целью настоящей работы является исследование колонатных отношений, определение статуса колонов, состояния и условий их работы.
Для этого необходимо будет проследить по источникам историю колоната, его особенности и развитие со времени позднего принципата (II в.) и до первой трети IV в., времени правления императора Константина Великого (306-337).
Источники к данному исследованию представлены рядом Африканских надписей из Туниса, которые относятся ко II — началу III вв., а также императорскими указами и законами Константина I о колонах из кодекса Феодосия и из кодекса Юстиниана.
Система колоната играет серьёзную историческую роль, если принимать во внимание, что колоны в виде своеобразного наследства Римской империи перешли и в средневековые государства Европы и являлись там категорией феодально-зависимого крестьянского населения. Поэтому эта проблема, охватывающая широкое и обширное временное пространство, исчисляемое несколькими веками, представляет большой интерес.

Обзор источников.
Источников по истории колоната и развития колонатных отношений имеется большое количество. Можно среди них отметить и Дигесты, и институции, и кодексы, и папирусы, конечно же, античных историков Плиния Старшего и Плиния Младшего.
В настоящем исследовании, как уже было сказано выше, источниками являются Африканские надписи и императорские законы. Источники охватывают довольно крупный временной отрезок, исчисляемый двумя веками.
Первоначально в работе будут рассмотрены следующие надписи:
— Надпись из Вилла Магна / Маппалия Сига / в Тунисе, относящаяся к 116-117 гг. и представляющая собой перечень обязанностей колонов-арендаторов;
— Надпись из Эйн-Джемала в Тунисе, не имеющая точно определённой даты, но относящаяся ко времени правление императора Адриана (117-138);
— Надпись из Эйн-Кусселя в Тунисе, приблизительно датированная II-III вв. и представляющая собой приказ Цезаря Септимия Севера (193-211);
— Надпись из Бурунитанского сальтуса, относящаяся ко времени правления императора Коммода (180-192) и представляющая собой огромный интерес для характеристики положения колонов.
Наибольшую информацию, конечно же, дают первая и последняя надписи, а источники из Эйн-Джемала и из Эйн-Кусселя прекрасно дополняют их и служат дополнительным свидетельством.
Перед тем, как перейти к рассмотрению источников ещё важно отметить, что Африка в то время являлась провинцией крупного императорского землевладения, поэтому перечисленные надписи дают многое по интересующему нас вопросу.
Второй серией источников являются 6 законов и указов императора Константина Великого, самый важный из которых есть указ от 30 октября 332г. о прикреплении колонов к земле, являющийся конечной точкой и главной темой исследования.
Эти законы и указы входят в кодексы Юстиниана и Феодосия, императорские сборники. Кодекс Феодосия был составлен в период 429-438 гг. Кодекс содержит более 2,5 тысяч императорских постановлений за период от Константина I до Феодосия II. Самая ранняя из вошедших в него конституций датируется 1 июня 311 г., а самая поздняя — 16 марта 437 г.[1]
Кодекс Феодосия сохранял свою силу до появления кодекса Юстиниана. Кодекс Юстиниана включает в себя 4652 отрывка из императорских распоряжений (конституций), изданных начиная с императора Адриана и кончая самим Юстинианом. Состоит из 12 книг, излагающих: церковное право и обязанности государственных служащих (книга 1); частное право — имущественные и прочие отношения (книги 2-8); уголовное право (книга 9); административное и финансовое право (книги 10-12).

Обзор используемой литературы.
По вопросам колоната написано довольно много работ, как в нашей стране, так и на западе, хотя европейская, в основном немецкая, научная историческая литература по проблемам развития колонатных отношений в большинстве своём на русский язык не переведена, что создаёт определённые трудности.
Что касается отечественных историков, то следует отметить М. Белоруссова и его изданную уже более 100 лет назад работу «Колонат»[2]. В данном «очерке» автор рассматривает историю развития колоната в Римской Империи, заглядывая частично в средневековье (это относится, в основном, к Византии).
В начале Белоруссов объясняет устройство поместья. Оно разделялось собственно на участок «помещика», как называет владельца автор, и на ряд участков, сдающихся в аренду колонам[3]. Здесь можно говорить о таком явлении как субаренда, когда более крупный арендатор, сдаёт земельные наделы менее крупным.
Белоруссов охватывает историю Рима, начиная с Пунических войн, чтобы лучше и доступнее объяснить последующие изменения. Так он отмечает, что во время этих самых войн свободное крестьянство было ещё сильно, что собственно и помогло победить Риму в борьбе с Карфагеном. Последующие успехи римской армии, захват провинций и увеличение количества хлеба и, как следствие, падение цены на него, привело к разорению мелкого крестьянства[4]. В дальнейшем положения крестьянства непрестанно ухудшалось.
Успех, если можно так выразится, колоната, его развитие уже во времена поздней Римской империи Белоруссов связывает с кризисом рабства.
Что касается колонов, то споры в литературе велись по поводу их происхождения. Так тот же самый Белоруссов говорит, что колонами становились обезземеленные крестьяне Италии и провинций[5]. А вот в некоторых зарубежных трудах имели место быть предположения происхождении колонов из рабов. Отечественная наука не стремилась принимать данную точку зрения и утверждала обратное, т.е. происхождение колонов из свободных.
Так  А. Б. Ранович в статье «Колонат в Римском законодательстве II-V вв.»[6] также отстаивает данную точку зрения, хотя и с небольшими поправками. «Колон — не раб! — пишет Ранович. — Но он и не свободен». Эта «несвобода» не имеет рабской природы, поэтому нельзя сравнивать колонов и рабов. Также Ранович отмечает колона как предшественника средневекового крепостного[7]. Ранович также отмечает кризис рабства как причину развития колонатных отношений. Однако он говорит, что рабство изживает себя уже в I — II вв. н. э., что, наверное, является слишком ранней хронологической зарубкой для кризиса рабства.
Е. М. Штаерман в работе «Древний Рим: проблемы экономического развития»[8] говорит о колонах, как о «чрезвычайно пёстрой категории земледельцев»[9].
В I-ом томе «Истории крестьянства в Европе»[10] рассматривается крестьянство всей Европы на стадии феодализма. Колонам посвящено здесь буквально несколько страниц, но, правда, лишь на примере Западной Поздней Римской Империи.
Фундаментальный труд Т. Моммзена «История Рима»[11] — а именно, V том — даёт представление о положении провинций Римской Империи, начиная от Цезаря и доводя дело до правления Диоклетиана, то есть до конца III в. Однако собственно по проблемам колоната здесь практически ничего не говорится. Единственное упоминание о колонах относится к вопросу их происхождения. Моммзен придерживается здесь мнения о привлечении к этому делу италийских эмигрантов, в первую очередь, и чужеземцев вообще, во вторую[12].
I том «Истории Европы» и труд Ковалёва  С. И. «История Рима» использовались для описания исторической обстановки в рассматриваемый период.

Африканские надписи.
II-III вв. в Римской истории это правление династии Антонинов (96-192), борьбы за императорскую власть и правление новой династии Северов (193-215), победившей в этой войне.
Время развития торговли, появления новых городов. В сельском хозяйстве идёт сокращение (постепенное) количества рабов, идёт развитие колонатных отношений. Колоны начинают играть более значительную роль.
В настоящей работе развитие колонатных отношений прослежено на примере императорских поместий, находящихся, в основном, в провинциях Римской Империи, в данном случае, в Северной Африке.

Надпись из Вилла Магна в Тунисе[13].
Данная надпись относится к 116-117 гг., ко времени правления императора Траяна (98 — 117), и является первой в настоящем исследовании вследствие хронологического первенства среди рассматриваемых источников.
В первую очередь в этой надписи следует отметить упоминание на так называемый Манциев закон[14], на основании которого, по всей видимости, строились колонатные отношения. Во всяком случае, он многократно привлекается в надписях, как законное обоснование каких-либо предписаний. Так, ссылаясь на данный закон, разрешается обрабатывать незанятые поля («отрезки») с тем, чтобы иметь данные земельные участки в собственности. За это земледелец, колон[15], отдаёт арендаторам[16] и виликам[17] (руководители работ в поместье) определённую долю урожая, установленную опять-таки по Манциеву закону.
Доля урожая обычно составляет 1/3 (для пшеницы, ячменя, вина и оливок). Лишь по отношению к гороху доля снижена до 1/4. Для мёда же, что важно отметить, характерно установление не процентной доли, а определённого количества, а именно 1 секстария[18] с улья.
В надписи имеется дополнение в отношении мёда, а именно, к владельцам большого количества ульев, превышающего 5. Однако, к сожалению, конец предложения не сохранился до наших времён и является утерянным, и мы ничего не можем сказать о том, какого рода было это самое дополнение.
Возвращаясь к сдаче урожая и к перечислению культур, следует отметить, что на особом положении находятся ещё и сухие фиги. Доля их в надписи не указана, но дана ссылка на Манциев закон. Именно по нему арендаторы и вилики договариваются с колонами о фигах.
Пять урожаев можно колонам не сдавать долю в случае посадки новой плантации фиг. Такое же освобождение может быть получено и в случае с виноградом и с оливками, но только дикими. Вероятно, этот срок отводился для одомашнивания и прививания. Для обыкновенных маслин срок увеличен в два раза, до 10 урожаев, что связано с тем, что оливки нужно ещё вырастить, поэтому сдавать ещё просто-напросто нечего. Сроки эти также непременно связаны и с географическими особенностями территорий. Речь идёт о Северной Африке.
Нужно отметить, что в данной надписи льготные сроки названы урожаями, а в последующих рассматриваемых надписях исчисление будет вестись по годам.
После указанных лет доля урожая с перечисленных культур составляла стандартную треть.
Всё это относится к сельскохозяйственным культурам, а относительно скота надпись говорит следующее: «за скот, который будет пастись в пределах имения, они должны будут с каждой головы дать по 4 асса арендаторам и виликам владельцев этого имения»[19].
Теперь следует рассмотреть вопросы о положении самих колонов и их правах в имении Вилла Магна. В надписи прописывается следующий момент:

«…Если кто перенесёт ульи, рои пчёл, посуду для мёда из имения Вилла Магна, или Маппалия Сига, на восьмиричную землю и от того будет ущерб для владельцев или арендаторов и виликов, то ульи, рои, пчёлы, посуда для мёда и мёд, находящийся в этом имении, перейдут в собственность арендаторов и виликов целиком»[20].

Если колон вздумает перенести ульи с пчёлами и посуду для мёда из имения, то ульи и посуда, а также весь мёд перейдёт беспрекословно в собственность арендаторов и виликов. То есть колон не в праве распоряжаться ничем на арендованном участке. Не совсем ясно из источника, что такое «восьмиричная земля».
Чтобы окончательно разобраться и понять положение колона относительно недвижимости и инвентаря поместья, необходимо рассмотреть ещё один фрагмент из надписи:

«Кто возделал (или) возделает невозделанную почву для посадки и там … поставил (или) поставит строение, и тот, кто возделал, потом бросит (или) забросит (возделывать), право на обработку остается (или) останется (за ним) только на ближайшее двухлетие с того дня, когда он забросил обработку; по истечении двухлетия арендаторы и вилики тех … той земле, которая на ближайший год была обработана и перестала обрабатываться, арендаторы и вилики того имения должны объявить тому, за которым числится эта земля, что возделанная земля …объявление объявляется … при свидетелях также упорствует, ее бесспорно должны обрабатывать арендатор и вилик того имения по истечении двухлетия»[21].

Из приведённого отрывка следует, что если колон забрасывал свой участок и переставал его возделывать, то через 2 года он изгонялся и терял землю и все постройки, находящиеся на её территории. Здесь явно имеет место быть верховный надзор за землёй, так как государство заинтересовано в обработке земель, чтобы те не оставались в запустении. Но, как и в предыдущем отрывке, видно, что колон не имеет в частной собственности ни инвентарь, ни постройки, расположенные на арендованном отрезке, даже если они были построены им самим. Неработающий колон просто изгонялся и заменялся другим.
Помимо собственных участков колоны вдобавок отрабатывали в пользу владельца или арендатора и вилика имения повинность в течение 6 дней в году:

  • 2 дня на пахотных работах;
  • 2 дня на прополке;
  • 2 дня на жатве.
    Это видно из следующего отрывка:

    «Колоны, которые будут жить в пределах Вилла Магна, или Маппалия Сига, должны ежегодно представить владельцу или арендаторам и виликам этого имения по два рабочих дня на пахотные работы и на жатву … и на прополку всякого рода особо по два»[22].

    Также колоны самостоятельно занимаются и охраной полей, неся стражу «по отдельности»[23]. Для этого «колоны, постоянные жители этого имения, должны в течение года сообщить арендаторам и виликам свои имена»[24].
    Многое утеряно из надписи из Вилла Магна, а поэтому невозможно в полной мере воспользоваться этим источником, и вследствие пропусков остаётся нерассмотренной часть надписи.

    Надпись из Эйн-Джемала в Тунисе[25].
    Надпись из Эйн-Джемала относится ко времени правления императора Адриана (117 — 138) и представляет собой обращение к прокураторам[26] и ответ их.
    Просьба заключается в предоставлении полей для обработки. Причём упоминаются поля, находящиеся «под болотами и лесами»[27]. Как и в предыдущей надписи упоминается Манциев закон, на который и приводятся ссылки в отношении обработки полей.
    Просящие упоминают соседний Неронианский сальтус[28]. Ссылаясь на соседей, колоны говорят о наличии у тех условий для работы, которые просят и себе в обращении к прокураторам. Различные условия в сальтусах на данном раннем этапе развития колоната говорят о постепенной выработке норм для этих мелких арендаторов.
    В обратном, ответном, послании даётся приказ:

    «Возделывать те части полей, которые пригодны как для оливковых деревьев или виноградников, так и для зерна, (…) каждому даётся право занимать даже те участки, которые находятся в пределах, сданных в аренду центурий сальтуса Бландианского иУденского (и) в тех частях, которые смежны в сальтусах Ламианском и Домицианском с Тузританским и не обрабатываются арендаторами»[29].

    Отсюда следует, что колонам разрешено занимать практические любые необрабатываемые земли, выходя даже из границ сальтуса. Однако для всех единой остаётся доля урожая, подлежащая сдаче — стандартная 1/3.
    Что касается беспошлинных урожаев, то встречаются некоторые изменения по сравнению с рассмотренной выше надписью из Вилла Магна.

    «С оливковых деревьев, которые кто-нибудь насадит в ямах или привьёт к диким оливковым деревьям, в течение ближайших десяти лет не взимается никакая часть плодов…»[30].

    Таким образом, дикие оливки теперь также требуют десятилетнего беспошлинного срока. Вероятно, так как надписи из Вилла Магна и из Эйн-Джемала относятся практически к одному времени, за пятилетний срок, прописанный в первой надписи относительно диких маслин, земледелец не успевал полноценно одомашнить оливки, и в последующее время срок был увеличен в 2 раза. Хотя здесь могут иметь место быть географические и природные особенности той или иной области, где располагалось имение.
    В заключение надписи приводятся предписания, уже местного происхождения, а не собственно прокураторские.
    Так говорится о том, чтобы выставить на всеобщее обозрение «в посещаемых местах»[31] копии письма прокураторов для ознакомления с ним, и о том, чтобы не было препятствий «желающим обрабатывать их (поля) по Манциеву закону»[32].

    Надпись из Эйн-Кусселя в Тунисе[33].
    Надпись из Эйн-Кусселя датирована концом ΙΙ — началом ΙΙΙ вв.
    Если учитывать, что, судя по содержанию надписи, в ней упоминается здравствующий Цезарь Септимий Север, то хронологические рамки составят 193 — 211 гг., время правления Септимия Севера.
    Надпись представляет собой приказ Цезаря, передаваемый через прокуратора:

    «Возделывать те части полей, которые пригодны как для оливковых деревьев или виноградников, так и для зерна, (…) каждому даётся право занимать даже те участки, которые находятся в пределах, сданных в аренду центурий сальтуса Бландианского иУденского (и) в тех частях, которые смежны в сальтусах Ламианском и Домицианском с Тузританским и не обрабатываются арендаторами. Тем, кто займёт (эти земли) дается то право владения и пользования и передачи по наследству, которое предусмотрено законом Адриана о пустопорожних землях и о таких, которые остались невозделанными в течение десяти лет»[34].

    То есть надпись в точности приводит тот же самый указ, что был описан в надписи из Эйн-Джемала. Отличия лишь в том, что ссылка в первом случае идёт на Манциев закон, а здесь — на «закон Адриана о пустопорожних землях и о таких, которые остались невозделанными в течение 10 лет».
    Что здесь интересно. Со времени правления Адриана прошло уже довольно много времени. Адриан правил в 117 — 138 гг., а здесь описывается, как было сказано выше, время приблизительно 193 — 211 гг. Причём на момент правления Адриана, то есть в надписи из Эйн-Джемала, закон Адриана не упоминается. Вместо него использовался Манциев закон. Вероятно, потребовались некоторые изменения и дополнения относительно пустопорожних земель, что следует из полного названия закона. Если принимать во внимание неизменность текста и неизменность упоминаемых в нём территорий, то можно сделать вывод, что описанные территории не возделывались. Нам не известно из источников, по каким причинам колоны в течение приблизительно 70 лет игнорировали эти земли.
    Что касается долей урожая, подлежащих сдаче, то об этом в надписи говорится следующее:

    «Кто займёт участки, заброшенные арендаторами, даст обычную третью часть плодов»[35].

    Действительно доля в размере 1/3 становится настолько стандартизированной и устоявшейся, что даже в надписи к ней применёно определение «обычная». Здесь уже не встречается подробное описание плодов и долей с них, как это было в надписи из Вилла Магна.
    В беспошлинные урожаи опять попадают оливки, как дикие, так и уже одомашненные. Им определён десятилетний срок, в течении которого не взимаются плоды. Не следует забывать, что речь в надписи идёт о невозделанных землях, заброшенных и запущенных, а, следовательно, земледельцам необходимо какое-то время, чтобы расчистить участок, подготовить его к земледельческим работам. Если судить по надписи, то земледельцам выделяется на это 7 лет:

    «…не будет взиматься никакая часть собранных плодов в течение ближайших семи лет»[36].

    Хотя, может быть, на расчистку и подготовку отводится меньше времени, а в семилетний срок включены различные льготы и беспошлинные годы. Это весьма вероятно, если учитывать тот факт, что эти земли старательно избегают обрабатывать долгое время.
    О сдаче доли урожая надпись пишет ещё следующее:

    «Те сухие части урожая, какие каждый должен будет отдать, он в течение ближайших пяти лет даст тому, в чьей аренде находится занятая им земля; после этого срока — фиску[37]»[38].

    Что такое сухие части урожая, вывести из источника трудно. Это могут быть любые культуры, кроме оливок, или что-нибудь другое. Здесь интересно не это.
    В приведённом отрезке явно прочитывается тот момент, что государство, поощряя подъём неиспользуемых земель колонами, может вторгаться и в частный сектор. И если «помещик» не обрабатывает землю в своём имении, то колон может смело занять её и возделывать, выдавая хозяину земли в течение 5 лет треть урожая. Однако после натуральный налог вносится уже в пользу государства.

    Надпись из Бурунитанского сальтуса[39].
    Последней из рассматриваемых Африканских надписей является надпись из Бурунитанского сальтуса, датированная 180 — 183 гг. (время правления императора Коммода (180 — 192)). Эта надпись чаще всего приводится в исторической научной литературе, да и в учебных и справочных пособиях, в качестве наглядного примера для характеристики колоната. Она популярна именно тем, что резко выделяется из прочих надписей, представляющих собой либо описание норм, законов, на которых предлагается проводить в сальтусах раздачу в мелкую аренду земельных участков.
    Надпись представляет собой жалобу колонов на прокуратора, пославшего солдат в Бурунитанский сальтус, которые избивали и мучили граждан за письмо к императору.
    Что касается собственно колонатных отношений и условий аренды, то, если судить по жалобе, прокуратор нарушает закон Адриана, о котором говорилось в предыдущей надписи. Нарушения эти касаются аренды.

    «…Как следует по выше писаной статье Адрианова закона, пусть отнято будет даже у прокураторов, не говоря уже об арендаторах, право увеличивать доли (отчисления) с земли и трудовую и гужевую повинность; пусть мы, как это сказано в документах прокураторов, находящихся в твоем архиве Карфагенской области, должны будем ежегодно отрабатывать не больше двух дней при пахоте, двух при прополке, двух при уборке урожая, и чтобы так было без всякого спора, поскольку это зафиксировано на медной доске и установлено всеми, как общее правило, всюду в отношении наших соседей в качестве постоянного порядка до настоящего времени и подтверждено вышеназванными письмами прокураторов. Помоги и (…) удостой предписать, чтобы мы давали не больше, чем должны согласно закону Адриана и письменным распоряжениям твоих прокураторов»[40].

    Первое, на что следует обратить внимание в этом отрывке это то, что закон Адриана, по всей видимости, совпадает с Манциевым законом относительно отработочных дней, что встречалось ранее в надписи из Вилла Магна. Новый закон оставил всё, как было:
    6 дней повинности:

  • 2 дня — пахота;
  • 2 дня — прополка;
  • 2 дня — сбор урожая.
    По-видимому, закон Адриана здесь нарушался, и прокуратор не стремился выносить это за пределы своих земель. Но информация дошла до императора, что, по всей видимости, и вызвало избиение граждан, недовольных своим прокуратором. Вероятно, недовольство было велико, если прокуратору пришлось усмирять жителей солдатскими подразделениями. Это первое свидетельство о непростом положении колонов, о мятежах и столкновениях их с войсками.
    Доли урожая, предназначенные для отчисления, также, что видно из надписи, подвергались изменениям со стороны прокуратора.
    Важно отметить, что в это время колонатные отношения в Северной Африке проходят завершающую стадию выработки общих норм колонатных отношений, о чём также свидетельствует надпись («всюду в отношении наших соседей»).
    Надпись содержит и лаконичный ответ императора Коммода, ограничивающий отработочные работы 6-ю днями.

    Итак, рассмотрев 4 африканские надписи, можно выделить следующие моменты, характеризующие положение колонов и их обязанности:
    1) Колоны могут либо арендовать, либо занимать любые не возделываемые или заброшенные и запущенные земли;
    За это они обязаны выплачивать 1/3 долю урожая арендаторам или виликам имения;
    2) Колон имеет право не сдавать урожай в определённых случаях, связанных либо с возделыванием, либо с одомашниванием оливковых деревьев;
    3) Колон обязан отрабатывать 6 дней в году;
    4) Колон является свободным, но не имеет в собственности ни инвентаря, ни построек на территории арендованного участка;
    5) Колон может быть изгнан с участка, если не обрабатывает его;
    6) Можно говорить о завершении общих норм в отношениях арендаторов и виликов с колонами, хотя само положение со временем немного усугубляется, происходят нарушения устоявшихся законов;
    7) Приоритетными сельскохозяйственными культурами на основании содержания надписей являются оливки, виноград и зерно[41].
    Колонатные отношения, следует отметить, развивались не только в рассмотренной провинции, но и в других, и в завершении раздела, посвящённому Североафриканским надписям, хотелось бы поднять вопрос, чем же объяснялось развитие колоната именно в Северной Африке?
    Как уже отмечалось выше, в описываемое время Африка являлась страной крупного императорского землевладения. Конечно же, владения располагались и в других провинциях, но Африка интересна и в том смысле, что она оказалась наиболее благоприятной для развития мелкой субаренды и формирования и, в какой-то мере, созревания колонатных отношений.
    Так, по этому поводу, М. Белоруссов пишет, что Африка — классическая страна крупной земельной собственности (в данном случае, императорской)[42]. А мелкое хозяйство (аренда) вызывалось самими местными условиями: резкие смены климата, продолжительные засухи, сменяемые ливнями. Это требовало «децентрализации рабочих сил», которая легче всего достигалась раздачей земли в аренду мелкими участками[43].
    Т. Моммзен также отмечает, что в Африке крупные земельные владения были не только более многочисленными и обширными, чем где бы то ни было, но, что важно, представляли собой сплошные территории, наподобие городских[44]. Что касается плодородия этих местностей, то Моммзен говорит, что урожаи зернового хлеба здесь были столь же высоки, как и в Египте[45].

    Законодательство императора Константина I Великого о колонах.
    Второй раздел посвящён исследованию колонатных отношений уже в начале IV в.. Перед тем как рассмотреть собственно законодательство императора Константина Великого (306-337), посвящённое колонам, следует немного осветить события, протекавшие в правление этой глобальной личности, чья глобальность и величина заметна не только на фоне Римской, но и на фоне всеобщей, мировой истории.
    В правление равноапостольного императора святого Константина I Великого христианство становится официальной верой, проводится первый Никейский Вселенский собор (325 г.), на котором вырабатывается «символ веры», наконец, основывается в 326 г. город Константинополь, в который в 330 г. переносится столица.
    В политическом и экономическом плане это время характеризуется военной реформой Константина, состоящей в упразднении преторианцев, выделения привилегированной дворцовой стражи. Шла варваризация армии. Продолжалось развитие системы домината[46], сложившейся в правление Диоклетиана (284-305). Также в это время проходит процесс прикрепления колонов к земле.
    Следует отметить, что значение и роль колоната в экономике Империи постоянно возрастала, труд колонов широко применялся и распространился во многие сферы[47]. Конечно, в настоящей работе не удастся рассмотреть все источники того времени и, соответственно, дать всей полноты картины положения колонов в первой трети IV в.. Здесь, прежде всего, интересен указ Константина о прикреплении колонов к земле, датированный 332 г.
    Перед тем, как рассмотреть основной указ от 30 октября 332 г., следует разобрать предшествующие ему указы императора Константина, дабы иметь представление насколько изменяется ситуация по сравнению с тем временем, что было затронуто в разделе по Африканском надписям.

    В первую очередь следовало бы обратить внимание на указ из Кодекса Юстиниана, датированный 319 г. Сразу нужно отметить, что это приказ, то есть единовременная мера, направленная на решение проблем во взаимоотношениях колонов и других арендатором и владельцев земли.
    Очень интересный момент здесь представляет тот факт, что Манциев закон, закон Адриана становится (во всяком случае, упоминается) обычаем:

    «Эмфитевтов[48] притесняют колоны, занимающие вопреки обычаю поля, которые они не засеяли никакими культурами, хотя обычай разрешает им присваивать только то, что их трудом засажено или оливами, или виноградом»[49].

    Колонам по-прежнему разрешается занимать невозделанные земли, хотя здесь они явно выходят за рамки своих прав. Здесь также следует вновь отметить преимущество винограда, олив и зерна, причём теперь дело не ограничивается, и это нужно иметь в виду, Северной Африкой.
    Также колоны «пытаются захватить источники воды, предназначенные только для пользования эмфитевтов»[50].
    Вполне вероятно, что это могло повлиять на захват земель колонами. И захваченные территории интересовали их лишь наличием на них колодцев с водой, источников.
    Приказ императора звучит следующим образом:

    «…следует, чтобы немедленно вслед за этим указом права на воду и власть были восстановлены в руках эмфитевтов, колонам же от них передать столько, сколько заявлено достаточным для обработки их полей, которые они сами возделывают»[51].

    Что же касается использования колонами источников, то:

    «…пусть они вносят плату и доплату посессорам-эмфитевтам[52]»[53].

    Таким образом, если подытожить содержание данного указа, принимая во внимание расширение колоната за неосвещенное в настоящей работе время, то колоны вынуждены захватывать земли, причём не с целью обработки их, а для пользования колодцами источниками. По-прежнему в ходу устоявшиеся нормы, по которым колоны имеют право на земли в том случае, если готовы обрабатывать их и культивировать на них оливки, виноград и зерно. Важно, что эти нормы уже приобрели статус обычая, а до этого были известны первоначально в виде так называемого Манциева закона, а впоследствии в виде закона Адриана о пустопорожних землях.
    К этому же времени относится и указание Константина викарию[54] Британии[55] Пакатиану[56]. Оно посвящено сборам платежей декурионами[57] и больше характеризует их самих, нежели колонов. Но декурионы являются уже представителями городского управления. Отсюда можно сделать вывод о том, что колоны имелись уже и в городах.
    Следующие 2 указа, посвящены запретам привлекать колонов к каким-либо иным работам. Так в послании к префекту претория[58] Януарию говорится:

    «Приказываем удерживать наших колонов, которые являются императорскими, … предназначить им заниматься только нашими делами, чтобы впредь даже не было замечено, что кто-то привлёк их к ведению своих частных дел или к исполнению должностей»[59].

    Это определённо уже защита собственных работников императором, так как это подчёркнуто несколько раз («наших», «императорских»). Конечно, владелец не заинтересован в том, чтобы это колоны отвлекались по разнообразным делам, которые мешали бы правильному ведению хозяйства.
    Также в данной статье, в самом начале, можно увидеть зачатки прикрепления колонов. Процесс превращения их в крепостных, естественно, не был единовременной мерой, а проходил постепенно. Здесь уже колон не может покинуть земли для прочих работ.
    Некое сходство с рассмотренным указом определённо проявляется и в послании Константина префекту претория Констанцию:

    «Пусть потомственные (местные) колоны наших частных владений никем не отвлекаются для каких-либо почётных обязанностей или каких-нибудь повинностей городов»[60].

    В глаза сразу бросается термин «потомственные», рассматриваемы иногда как «местные». В сущности, содержание сходно с рассмотренным выше. Император, государство заботится о собственном хозяйстве, поэтому и упоминает запрет отвлекать колонов. Первый указ о таковом запрете относится к 319 г., а последний уже к 325 г. Вероятно, в некоторых частях Империи продолжали иметь место быть ситуации отторжения колонов от их прямых обязанностей, к чему и привело повторное воспроизведение меры по предотвращению таковых инцидентов. Также можно предположить постепенное введение таковых запретов постепенно в различные части Империи.

    Указ от 30 октября 332 г. и прикрепление колонов к земле.
    В предыдущих источниках, рассмотренных выше, колоны постепенно прикреплялись, вначале, правда, лишь по роду ведения работ, т.е. имело место быть своеобразное разделение труда[61]. А указ 332г. говорит уже о закрепощении колонов, о прикреплении их к земле, на которой они работали. А. Б. Ранович особо отмечает, что это есть первый законодательный акт, фиксирующий зависимое положение колонов ссылаясь, однако, на споры о характере этого закрепощения: было ли оно полным?[62]
    Попробуем разобраться в этом. Итак, указ гласит:

    «Если у кого бы то ни было будет найден колон чужого права, следует не только возвратить его к месту происхождения, но сверх того взыскать подушную подать за время его отсутствия»[63].

    Таким образом, колон теперь оказывается прикреплённым к месту, где он жил и работал. Более того, государство защищает себя от побегов подушной податью, которую уплачивает скрывающий беглого колона. Борьба против побегов направлена прежде всего на предотвращение запустения полей, ухудшения обработки. Но не стоит забывать о налогах, которые платил колон, так называемая подушная подать, уплачиваемая лицами, принимавшими и укрывавшими беглых колонов.
    Теперь рассмотрим вторую часть указа:

    «Самих же колонов, которые затевают бегство, следует заковать железом в рабское положение, чтобы, получив по заслугам рабский приговор, они исполняли обязанности, которые приличествует свободным»[64] [65].

    Во-первых, здесь интересно, что «свободный» колон противопоставляется рабу, что вносит некоторую ясность в спор в научной исторической литературе о рабской или свободной природе происхождения колонов между отечественными и западными историками. Не стоит путать рабство, т.е. личную зависимость, с крепостным правом, мерой направленной прежде всего на поднятие экономики и сельского хозяйства. Правительство было заинтересовано в обработке всей пригодной земли, в её возделывании.
    Во-вторых, важно, что даже и после побега, или в случае предотвращения такового, колон, закованный в железо и цепи (это, кстати, по источнику единственное его отличия от работавших тут же «свободных» колонов), все равно продолжает трудиться на земле, где трудился и раньше. Всё это, конечно, делалось для обеспечения земли необходимой рабочей силой.

    Что же получается при рассмотрении указа от 30 октября 332 г.:

  • Колоны оказываются прикреплёнными к земле;
  • Колоны бегут, за это они превращаются в рабов и возвращаются к месту своего происхождения, где продолжают работать как рабы;
  • Колоны — потенциальные налогоплательщики, и за время их отсутствия подушную подать выплачивает лицо, укрывшее беглецов;
  • Колоны противопоставляются рабам.

    Заключение.
    В работе было освещено несколько источников, дающих представление о нормах в колонатных отношениях, правах, статусе и положении колонов. Конечно, это лишь малая толика из всех источников по этому вопросу.
    Но, попробуем подвести итоги, просмотрев ещё раз выводы из обоих разделов:
    1) Колоны могут либо арендовать, либо занимать любые не возделываемые или заброшенные и запущенные земли на определённых условиях (по Манциеву закону);
    2) За это они обязаны выплачивать 1/3 долю урожая арендаторам или виликам имения;
    3) Колон имеет право не сдавать урожай в определённых случаях, связанных либо с возделыванием, либо с одомашниванием оливковых деревьев;
    4) Колон обязан отрабатывать повинность в пользу владельца или арендатора имения 6 дней в году;
    5) Колон является свободным, но не имеет в собственности ни инвентаря, ни построек на территории арендованного участка;
    6) Колон может быть изгнан с участка, если не обрабатывает его;
    7) Можно говорить о завершении общих норм в отношениях арендаторов и виликов с колонами, хотя само положение со временем немного усугубляется, происходят нарушения устоявшихся законов;
    8) Важно, что вначале колоны являются свободными арендаторами. А уже в правление Константина Великого происходит следующее: если в начале ещё сохраняется выдержанный обычай-закон, контролирующий порядок аренды земли, предназначенной для колонов, то уже впоследствии наблюдается постепенное прикрепление колонов. Причём, первоначально это прикрепление касается лишь ограничения заниматься любыми другими делами, кроме работ на участках, а по указу 332 г. колон уже полностью становится крепостным.

    Если во II в. неработающий колон просто-напросто изгонялся и заменялся, то уже императорские указы не содержат таких норм.
    На основании использованных источников, можно сделать вывод о том, что колоны в своём постепенном развитии перешли из классового статуса в новый, сословный, включивший в себя, помимо собственно колонов-арендаторов и прочие слои населения.



    Источники:
  • Избранные латинские надписи по истории ранней Римской империи. // ВДИ. 1955. № 3. Приложение.
  • Кодекс Юстиниана. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987.
  • Кодекс Феодосия. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987.

    Список использованной литературы:

  • История Европы. М. 1988.
  • История крестьянства в Европе. М., 1985.
  • Бартошек  М. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989.
  • Белоруссов М. Колонат (Очерк возникновения римского крепостного права). Варшава, 1903.
  • Ковалёв С. И. История Рима. СПб., 2003.
  • Коптев А. В. Кодификация Феодосия II и её предпосылки. Древнее право. 1996, № 1.
  • Моммзен  Т. История Рима. Т. V. М., 2002.
  • Ранович А. Б. Колонат в Римском законодательстве II — V вв. ВДИ. 1951, № 1.
  • Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. М., 1933.
  • Штаерман Е. М. Древний Рим: проблемы экономического развития. М., 1978.



    Комментарии
    [1] Коптев  А. В. Кодификация Феодосия II и её предпосылки. Древнее право № 1 (1996г.). С.247.
    [2] Белоруссов  М. Колонат (Очерк возникновения римского крепостного права). Варшава, 1903.
    [3] Белоруссов  М. Указ. Соч. С. 3.
    [4] Там же. С. 7.
    [5] Там же. С. 47.
    [6] Ранович  А. Б. Колонат в Римском законодательстве II — V вв.. ВДИ, 1951, № 1.
    [7] Ранович  А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. М., 1933.
    [8] Штаерман  Е. М. Древний Рим: проблемы экономического развития. М., 1978.
    [9] Там же. С. 95.
    [10] История крестьянства в Европе. М., 1985.
    [11] Т. Моммзен. История Рима. Т. V. Кн. 8. М., 2002.
    [12] Там же. С. 689.
    [13] № 113. Надпись из Вилла Магна в Тунисе, 116-117гг. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.326.
    [14] Манциев закон [Lex Manciana] — закон, регламентировавший правоотношения в императорских доменах, особенно между прокураторами и арендаторами, в нём прописывались денежные натуральные подати, а также отработка колонами повинности на владельца поместья (Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. М., 1989. С. 193).
    [15] Термин колон (colonus) происходит от глагола возделывать (colo, colui, cultum, colere) и первоначально обозначал земледельца, или крестьянина.
    [16] Иногда упоминается как «кондуктор».
    [17] Вилик (vilicus от villa) — управляющий виллой в частном и, в данном случае, в государственном хозяйстве. Обычно раб или вольноотпущенник (СИЭ).
    [18] 1 секстарий = 0,547 л
    [19] № 113. Надпись из Вилла Магна в Тунисе, 116-117гг. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.326.
    [20] Там же.
    [21] Там же.
    [22] Там же.
    [23] Там же.
    [24] Там же.
    [25] № 114. Надпись из Эйн-Джемала в Тунисе. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.328.
    [26] Прокуратор (от лат. Procuro — заботиться, заведовать) — государственный чиновник, управляющий небольшими провинциями, ведал сбором налогов (СИЭ).
    [27] № 114. Надпись из Эйн-Джемала в Тунисе. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.328.
    [28] Сальтус (saltus) — это большой участок государственной земли, сдаваемый в аренду частным лицам; здесь крупные поместья в Африке, императорские домены.
    [29] № 114. Надпись из Эйн-Джемала в Тунисе. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.328.
    [30] Там же.
    [31] Там же.
    [32] Там же.
    [33] № 117. Надпись из Эйн-Кусселя в Тунисе. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.329.
    [34] Там же.
    [35] Там же.
    [36] Там же.
    [37] Фиск (fiscus) — со времени Октавиана Августа частная казна императора; в данном случае это доход, либо налог в пользу императора.
    [38] Там же.
    [39] № 116. Надпись из Бурунитанского сальтуса. // Хрестоматия по истории древнего Рима под ред. В. И. Кузищина. М., 1987. С.329.
    [40] Там же.
    [41] Так  Т. Моммзен в своём труде «История Рима» отмечает, что «оливковое масло и вино также издавна составляли важную статью сельского хозяйства Карфагена». Т. Моммзен. История Рима. М., 2002. Т. V. Кн. 8. С. 692.
    [42] Белоруссов  М. Указ. Соч. С. 21.
    [43] Там же. С. 45.
    [44] Моммзен  Т. «История Рима». Т. V. Кн. 8. М., 2002. С. 688.
    [45] Там же. С. 691.
    [46] Доминат (от лат. — dominus — господин) — абсолютная монархия; политическая система, сложившаяся во время правления императора Диоклетиана, объединяющая императора титулом «бог и господин» (deus et dominus).
    [47] История крестьянства в Европе. М., 1985. С. 73.
    [48] Эмфитевтизм (от греч. εμφυτεύω — прививать, насаждать) — долгосрочная и наследственная аренда земли для её обработки.
    [49] C. I. XI, 63, 1.
    [50] Там же.
    [51] Там же.
    [52] Поссесор (possessor от лат. possideo, sedi, sessum, possidere — владеть, обладать) — досл. владелец, обладатель; правитель административного округа. М. Бартошек производит данный термин от словосочетания «potis sedeo» / сижу как господин /.
    [53] Там же.
    [54] Викарий (от лат. vicarius) — заместитель, наместник.
    [55] Британия — колония римской империи, основанная в 44 г.
    [56] C. Th. — XI, 7, 2.
    [57] Декурион (лат. decurio, onis) — члены городских советов, ведали городских управлением, распределением и сбором податей (отвечая за недоимки налогов собственным имуществом), сдачей в аренду городских земель, расходованием общественных денег и т.д. (СИЭ).
    [58] Префект претория (лат. praefectus praetorio) — начиная с Октавиана Августа — должность начальника преторианцев; со времени Константина Великого префект претория становится гражданской должностью и возглавляет префектуру. Префектура — единица административного деления. Вся империя во время Константина была поделена на 4 префектуры — Восток, Иллирия, Италия и Галлия.
    [59] C. I. XI, 68, 2.
    [60] C. I. XI, 68, 1.
    [61] см. C. I. XI, 68, 2; C. I. XI, 68, 1.
    [62] Ранович  А. Б. Колонат в Римском законодательстве II-V вв. ВДИ, 1951, № 1.
    [63] C. Th. — V, 17, 1.
    [64] Там же.
    [65] Ср.: «Можно будет также заковать в кандалы, как рабов, тех колонов, которые замышляют бегство», — C. Th. V, 9.